Главная страница | E-mail

 На основе опыта, накопленного в Советском Союзе, я утверждаю, что женщина, так как она пережила социальное освобождение и познакомилась с общественной работой, испытала в это время перехода от "бабы" к человеку опреде­ленное сексуальное охлаждение. Сексуальность в ней вытес­нена, даже если только на какое-то время.

 ...Задачей сексуальной педагогики в Советском Союзе является воспитание здоровых людей, граждан будущего общества в полном согласии между естественными влечени­ями и великими социальными задачами, ожидающими их. Ориентирами в такой деятельности должны были бы стать содействие всем творческим, созидательным элементам, та­ящимся в естественных влечениях, и устранение всего, что могло бы быть во вред развитию личности члена коллектива.

 ...Свободная любовь в Советском Союзе — это не какое-то необузданное дикое прожигание жизни, а идеальная связь двух свободных людей, любящих друг друга в условиях независимости".

 Как видно, даже Баткис, занимающий, как правило, четкую позицию, несмотря на правильные исходные посыл­ки, не идет дальше лозунгов,

 Сексуальность молодежи характеризуется как "сексуа­лизм", сексуальная проблема называется "моментом эроти­ки". Успокаивали себя, констатируя, что женщины пережи­вают "определенное сексуальное охлаждение" и что они стали из "баб" людьми. Считается, что должно быть устране­но все, что могло бы повредить "личности" (имеется в виду, конечно, сексуальность), а "необузданное дикое прожигание жизни" противопоставляется "идеальной" связи "двух сво­бодных людей, любящих друг друга в условиях независимо­сти". Массы застревали в этих понятиях, как в сетях, а если приглядеться к этим формулировкам повнимательнее, то обнаружатся как их полная бессодержательность, так и антисексуальные, то есть реакционные, тенденции. Что значит "дико прожигать жизнь"? Имеется ли при этом в виду, что мужчина и женщина, заключая друг друга в объятия, не дают волю страстям? А что такое "идеальная связь"? Идеальна ли та связь, в которой любящие способны к прямо-таки "живот­ному" самоотречению? Да, но тогда двое опять оказываются "дикими"! Короче говоря, это слова, которые, вместо того чтобы содействовать осознанию реальности сексуальной жизни и устранению противоречий, господствующих над ними, лишь затушевывают противоречия, чтобы, чего добро­го, не коснуться этой мучительной действительности.

 Где же запуталось мышление? В неспособности отличить болезненную сексуальность молодежи, противоречившую ее культурным задачам, от здоровой сексуальности, представля­ющей собой важнейшую основу социальной активности; в противоречии между "бабой" (то есть чувственной женщи­ной) и "человеком" (то есть деятельной, сублимирующей жен­щиной) — вместо того, чтобы увидеть в становлении сексу­альности женщины психическую основу ее революционной эмансипации и деятельности; наконец, в противоречии меж­ду "прожиганием жизни" и "идеальной связью" — вместо того, чтобы видеть в полной сексуальной преданности люби­мому партнеру прочнейшую основу товарищеских отноше­ний.

2. Морализаторство вместо понимания и решения проблем

 Один из самых существенных признаков торможения состоял в том, что недостатки и явления хаоса, возникшие вместе с сексуальной революцией, подвергались осуждению с моральной точки зрения, а не осмысливались как харак­терные черты переходного революционного времени. Кри­чали, что воцарился хаос, все распадается, что необходимо вновь ввести дисциплину, а "внутренняя дисциплина должна занять место внешнего принуждения". Подчеркивали "цен­ность уз, связывающих мужчину и женщину", говорили об "индивидуальной культуре". Рассуждения о "внутренней дисциплине" означали, что старое прокрадывается в новой одежде — ведь внутренней дисциплины нельзя требовать, она существует или не существует. Требование "внутренней дисциплины" вместо "внешнего принуждения" означало как раз новое принуждение. Следовало бы задаться вопросом:

 как мы добьемся того, чтобы люди были дисциплинированы добровольно, без необходимости принуждать их к этому.

 Принцип "равноправия женщины" звучал революцион­но. В экономической сфере действительно был осуществлен принцип равной оплаты за равный труд. В сфере же сексу­альной первоначально не имели ничего против выдвижения женщиной тех же притязаний, которые выдвигал и мужчина. Но главное было не в этом. Были ли женщины и внутренне способны воспользоваться предоставленной свободой? Были ли способны на это мужчины? Не унаследовали ли все они от прошлого такую структуру характера, которой были свой­ственны антисексуальность, морализаторство, застенчи­вость, которая, разлагаясь, порождала похоть, ревность, пре­тензии на обладание, неврозы и другие болезни? Сначала было необходимо понять, что происходило, осмыслить хаос, четко отделить революционные силы от реакционных, тор­мозящих, понять, что высшая форма жизни может родиться только с болью.

 Тенденция к торможению стихийного сексуального пе­реворота быстро выкристаллизовалась вокруг различных центров. Руководящие советские ведомства сначала вели себя пассивно. Из жалоб партийных работников явствует, что происходящее не замечали или недооценивали. Формула "Половой вопрос мы решим позже, сначала — экономика" была очень употребительна. Печать предоставляла свои стра­ницы исключительно или преимущественно для освещения вопросов экономики. Мне неизвестно, существовали ли ор­ганы прессы, руководимые из центра и предназначенные для осмысления проблем сексуальной революции.

 Очень серьезное влияние на вопросы сексуальной рево­люции оказывала интеллигенция. Она по природе своей, по структуре характера, происхождению и способу мышления, унаследованным из родительского дома, должна была быть настроена против сексуальной революции. Она превозноси­ла до небес старых революционеров, которые вследствие трудных задач, стоявших перед ними, не могли жить половой жизнью, приносящей удовлетворение, и без всяких сомнений переносила этот вынужденный образ жизни революци­онных вождей на массы в качестве идеала. Этот подход имел вредные последствия. Никто не может требовать от масс того, что осуществляет руководство для реализации стоящих перед ним задач. Да и почему можно обращаться к массам с таким требованием?

 В своей книге "Женщина в Советской России" Фанина Халле восхваляет эту идеологию вместо того, чтобы объяс­нить, какие катастрофические последствия имела она с точки зрения влияния на массы и изменения структуры их психо­логии. Она пишет о революционерах прежних времен:

 "...Все они, эти революционерки, были молоды, некото­рые поразительно красивы, наделены художественными да­рованиями (Вера Фигнер, Людмила Волькенштейн), в вы­сшей степени женственны, а тем самым и в своем личном бытии созданы для счастья. У революционеров-мужчин лич­ное, эротическое и женщина, несмотря на всю силу способ­ности к переживанию, всегда отходили на задний план по сравнению с общим, с любовью к людям, отодвигающей в тень все остальное. Резко проявлявшаяся из-за этого черта целомудрия, чистоты во взаимоотношениях между полами, накладывавшая отпечаток на все тогдашние и будущие по­коления русских интеллигентов, как и зачастую не понима­емый в Западной Европе товарищеский тон в русских сту­денческих кругах еще и сегодня преобладают в отношениях между мужчиной и женщиной в Советском Союзе, вновь и вновь сбивая с толку иностранцев, совершенно по-другому относящихся к этой проблеме...

 ...Это полное освобождение от всего мелкобуржуазного, это абсолютное отрицание всех общественных ограничений, связывающих свободу людей, таким образом содействовали здесь росту особенно чистых, тесных товарищеских отноше­ний на почве общих духовных интересов и горячей, серьез­ной дружбы, как это лишь очень редко может произойти в условиях свободы...

 ...Но с тем большим воодушевлением часть заключенных посвятила себя математике, и называли фанатичек, у кото­рых это занятие вызывало такое душевное напряжение, что они даже ночью во сне решали задачи..."

 И снова нет конкретного и недвусмысленного разъяснения — включают ли так называемые "чистые... отношения" между мужчиной и женщиной, например, генитальный акт и разрешают ли совершать его любому простому смертному, включают или исключают "чистые... отношения" вегетатив­ное, неограниченное самоотречение и растворение друг в друге, на время отбрасывающее все ограничения культурного и интеллектуального характера. Совершенно бессмысленно воздвигать для широких масс идеал, согласно которому ма­тематика должна стать сенсацией, захватывающей дух и заменяющей самую естественную потребность всех живых существ. Мы не можем допустить, что такая идеология искренна и соответствует действительности. Жизнь выглядит не так! А революция должна защищать и охранять не ложные идеалы, а живую жизнь, часть которой — сексуальность и труд.

 В 1929 г. я слышал в Москве, что осуществляется половое просвещение молодежи. Мне сразу же удалось увидеть, что просвещение было антисексуальным. Оно заключалось в наставлениях относительно венерических заболеваний, дабы удержать от полового акта вообще. Об открытом обсуждении сексуальных конфликтов, переживаемых молодежью, не было и речи. Говорили только о продолжении рода.

 В Народном комиссариате здравоохранения на мой воп­рос об отношении к юношескому онанизму ответили, что от него, "само собой, отвлекают". Как нечто ужасающее была отвергнута точка зрения врачей, ставшая само собой разуме­ющейся в австрийских и некоторых немецких консультациях по половым вопросам и заключающаяся в том, что, давая советы юноше, охваченному чувством вины, следует сделать возможным для него мастурбацию, приносящую удовлетво­рение.

 Лебедева, руководитель ведомства по охране материнст­ва, на вопрос о том, разъясняют ли юношам и девушкам в период полового созревания необходимость и правила при­менения противозачаточных средств, ответила, что такую меру нельзя согласовать с коммунистической дисциплиной.

 В тот же вечер, когда представитель Наркомздрава пока­зала свою боязнь сексуальности, я посетил группу молодежи стекольного завода, находящегося на окраине Москвы, и побеседовал с молодыми людьми о многом. В конце концов речь зашла о девушках, и я изложил взгляды представителя Наркомздрава. Ребята громко засмеялись и сказали успока­ивающим тоном, что они над всем этим никогда не ломали голову и знают, что им надо делать. Таково было их мнение. Из дальнейшего разговора выяснилось, что они не знают, где можно было бы встречаться с девушками, но, тем не менее, серьезно сомневаются насчет самоудовлетворения. Короче говоря, они испытывали конфликты, типичные для полового созревания.

 Особенно вредным оказалось использование плохо по­нятых суждений Ленина для торможения сексуальной рево­люции. Ленин был чрезвычайно сдержан, высказывая опре­деленные взгляды по половым вопросам. Он сформулировал свою настоящую позицию по этому вопросу, заявив: "Ком­мунизм должен нести с собой не аскетизм, а жизнерадост­ность и бодрость, вызванную также и полнотой любовной жизни". Самыми же известными, благодаря проникнутому идеями сексуальной реакции образу мышления представите­лей влиятельных кругов, стали выдержки из беседы Ленина с Кларой Цеткин, посвященные "хаотической" половой жиз­ни молодежи:

 "Изменившееся отношение молодежи к вопросам поло­вой жизни, конечно, "принципиально" и опирается будто бы на теорию. Многие называют свою позицию "революцион­ной" и "коммунистической". Они искренне думают, что это так. Мне, старику, это не импонирует. Хотя я меньше всего мрачный аскет, но мне так называемая "новая половая жизнь" молодежи — а часто и взрослых — довольно часто кажется чисто буржуазной, кажется разновидностью доброго буржуазного дома терпимости. Все это не имеет ничего общего со свободой любви, как мы, коммунисты, ее пони­маем. Вы, конечно, знаете знаменитую теорию о том, что будто бы в коммунистическом обществе удовлетворить по­ловые стремления и любовную потребность так же просто и незначительно, как выпить стакан воды. От этой "теории стакана воды" наша молодежь взбесилась, прямо взбесилась. Эта теория стала злым роком многих юношей и девушек. Приверженцы ее утверждают, что теория эта — марксист­ская. Спасибо за такой "марксизм", который все явления и изменения в идеологической надстройке общества выводит непосредственно, прямолинейно и без остатка исключительно только из экономического базиса. Дело обстоит совсем не так уж просто.

 ...Было бы не марксизмом, а рационализмом стремиться свести непосредственно к экономическому базису общества изменение этих отношений самих по себе, выделенных из общей связи их со всей идеологией. Конечно, жажда требует удовлетворения. Но разве нормальный человек при нормаль­ных условиях ляжет на улице в грязь и будет пить из лужи? Или даже из стакана, край которого захватан десятками губ? Но важнее всего общественная сторона. Питье воды — дело действительно индивидуальное. Но в любви участвуют двое, и возникает третья, новая жизнь. Здесь кроется обществен­ный интерес, возникает долг по отношению к коллективу"[19].

 Попытаемся разобраться, что имел в виду Ленин. Для начала он отвергал экономизм, который хочет вывести все культурные процессы "непосредственно и прямолинейно из экономического базиса". Ленин понимал, что отклонение молодежью нежных отношений в половой жизни представ­ляло собой старое консервативное воззрение, только с об­ратным знаком, и что жизнь в соответствии с "теорией стакана воды" была не чем иным, как абсолютной противо­положностью церковной идеологии аскетизма. Ленин пони­мал также, что жизнь, о которой он говорил, не была жизнью, урегулированной согласно желаемому сексуально-экономи­ческому принципу. Такая жизнь была асоциальной и не приносила удовлетворения. Что отсутствовало в формулировке Ленина? Для начала — положительное представление о том, что должно заменить сексуальные формы старой жизни молодежи.

 Так как существуют только три возможности — воздер­жание, самоудовлетворение или любовная жизнь, принося­щая удовлетворение, — коммунистам надо было ясно вы­двинуть одну из них как ориентир. Ленин, не заняв опреде­ленной позиции программного характера, все же ясно отверг половой акт без любви и указал направление "счастливой любовной жизни". А это исключает воздержание в той же мере, в какой и самоудовлетворение. Ленин ни в коем случае не защищает аскетизм! Но, как говорилось, именно слова Ленина о "теории стакана воды" вновь и вновь использова­лись всеми трусами и моралистами для борьбы против юно­шеской сексуальности.

 Известная коммунистка Смидович писала в "Правде":

 "Молодежь, похоже, думает, что самый примитивный взгляд на половой вопрос как раз и является коммунистиче­ским. Но все то, что выходит за границы примитивных воззрений, которые, может быть, впору готтентоту или еще более примитивным представителям первобытных народов, означает на деле только проявление мещанства и буржуаз­ного отношения к половой проблеме".

[««]   Вильгельм Райх "Сексуальная революция"   [»»]

Главная страница