Главная страница | E-mail

ГЛАВА VI. Проблема полового созревания

 Конечно, авторитарному мировоззрению не удалось ни в какой другой сфере сексуальной науки оказать на нее такого сильного влияния, как в интерпретации полового вопроса применительно к молодежи. Альфой и омегой всех исследований является прыжок от констатации того факта, что пубертатный период, в основном, означает все же половое созревание, к требованиям общества о необходимости соблю­дать молодежью половое воздержание. Тот, на кого последний аргумент не производит впечатление, хранит молчание. Как бы ни было замаскировано и обосновано это требование, ссылаются ли на биологические аргументы, например вроде "еще не наступившей зрелости" перед 24-м годом (Грубер), приводятся ли в доказательство этические, культурные или гигиенические причины, ни одному из известных мне авто­ров не пришло в голову, что сексуальные проблемы молоде­жи являются, в принципе, проблемами чисто общественного свойства и что они только и начинаются с выдвижением требования о воздержании. Попытки оправдать это обще­ственное требование биологическими, культурными или этическими доводами приводят аргументацию к совершенно абсурдным противоречиям.

 Рассмотрим более подробно пубертатный конфликт и общественные требования к молодежи.

1. Пубертатный конфликт

 Явления пубертатного конфликта и пубертатного невроза во всех их формах объясняются противоречием, существующим между фактом полной половой зрелости, наступающей примерно к 15 годам, то есть физиологической необходимо­стью жить половой жизнью, способностью к оплодотворе­нию и деторождению, с одной стороны, и экономической и структурной невозможностью создать в этом возрасте требу­емые обществом законные рамки для половых отношений, то есть заключить брак, с другой. Это основная черта затруд­нения, к которому добавляются многие другие, например последствия полученного в детстве воспитания, отрицающе­го сексуальность, которое, в свою очередь, является результа­том всей системы консервативного сексуального устройства.

 Примитивное общество, основанное на материнском праве, не знает сексуальных проблемы молодежи. Напротив, все сообщения, будь их авторами миссионеры или серьезные исследователи, констатируют — с подобающим возмущени­ем относительно "нравственного упадка диких" или без него, — что пубертатные ритуалы сразу же с наступлением половой зрелости вводят юношу или девушку в половую жизнь, что во многих этих примитивных обществах большое значение придается сексуальной радости, а посвящение во взрослые является большим общественным событием. Рас­сказывают, что некоторые примитивные народы не только не препятствуют половой жизни молодежи, но и способст­вуют ей самыми разными способами, сооружая, например, общинные дома, в которые молодежь переселяется с дости­жением половой зрелости, чтобы иметь возможность поло­вого общения^1[9]. В тех примитивных обществах, в которых уже существует институт строгого моногамного брака, молодежь со времени наступления половой зрелости до женитьбы или замужества пользуется правом на полную свободу полового общения. Ни в одном из этих сообщений нет указаний на сексуальные бедствия или самоубийства среди молодых лю­дей, вызванные несчастной любовью (даже если они, что вполне возможно, и имеют место). В рассматриваемых об­ществах отпадает противоречие между половой зрелостью и недостатком генитального удовлетворения половой потреб­ности. Но это только основная черта различия между при­митивным и авторитарным обществами. Хотя в последнем и сохраняется праздник посвящения во взрослые, приняв фор­му различных церковных ритуалов (конфирмация и т.д.), но его подлинная суть полностью затушевывается. Более того, имеет место тенденция к влиянию на молодежь, прямо противоположная смыслу посвящения в совершеннолет­ние[10].

 Среди проблем пубертатного периода лучше всего описан онанизм. Если не говорить о патологических случаях, то он представляет собой всего лишь замену отсутствующих поло­вых контактов. Констатацию этого факта, какой бы простой и само собой разумеющейся она ни была, я не обнаружил еще ни в одной работе и прошу извинить, если все-таки чего-то не заметил. Достаточно и того, что это само собой разумеющееся обстоятельство скрывается так тщательно, что на него можно вообще не обратить внимания. Здесь мы хотели только отметить, что авторы, о которых идет речь, выводят пубертатный конфликт не из противоречия между зрелостью и отсутствием половой жизни, а из другого — между зрелостью и невозможностью заключения брака. Как и прежде, мастурбация вызывает страстные протесты со сто­роны церкви и врачей, необразованных в сексологическом отношении, да к тому же проникнутых моральными пред­убеждениями. Хотя в последнее время и говорят все чаще о том, что борьба против онанизма еще усиливает остроту проблемы, закрепляя чувство вины, порождающее болезнь, просвещение увязло в научных трактатах, если не говорить о популярных работах, например, Макса Ходанна. Масса молодежи ничего не знает об этом.

 Подведя краткий итог, можно сказать, что психоанали­тическое исследование неосознанных побудительных моти­вов конфликта, переживаемого в пору половой зрелости, свидетельствовало о возрождении прежних, испытывавших­ся в раннем детстве кровосмесительных желаний и чувства вины, обусловленных причинами сексуального характера. Все они на деле соответствуют неосознанным фантазиям, а не онанистическому акту. Мастурбация обусловливается не кровосмесительными желаниями, а половым возбуждением, соответствующим усиленному функционированию сексу­ального аппарата. Таким образом, исследование оргазма корректирует заключения психоаналитиков. Накопление сексуальных эмоций, не находящих выхода, только оживляет давние кровосмесительные желания, которые, со своей сто­роны, обусловливают не факт мастурбации, но форму и содержание психического переживания при онанистическом акте. Иначе было бы непонятно то обстоятельство, что кровосмесительные фантазии снова возникают именно в период полового созревания, но не раньше и не позже.

 Тем самым пубертатный конфликт соответствует движе­нию вспять, к содержанию и примитивным, детским формам половой жизни. Если это движение не обусловлено с самого начала патологической фиксацией на детских переживаниях, то оно однозначно является следствием несостоятельности общества в решении проблемы полового удовлетворения при половом акте в период полового созревания.

 Имеются две принципиальные возможности: или юноша или девушка вступает в пубертатный период и вследствие своего предшествующего сексуального развития неспособны найти полового партнера, или общество отказывает им в создании условий, благоприятных для полового удовлетво­рения в период созревания. Все это толкает его (ее) к онанистическим фантазиям, а тем самым и ввергает в пато­генную ситуацию детского конфликта. Ясно, тем не менее, что между этими двумя возможностями не существует корен­ного различия, так как первая из них является всего лишь следствием патогенного сексуального воспитания и ситуа­ции в семье в детстве. А она была, как известно, сориенти­рована на неукоснительное вытеснение сексуальности. В этом случае в полной мере уже в детстве дало себя знать воздействие преград, которое общество воздвигало перед половой жизнью, тогда как в другом случае оно проявилось только в пору половой зрелости.

 Мы оценим данное обстоятельство еще вернее, сказав, что оба препятствия половому развитию — в детстве и в пору созревания — совпадают. Ведь препятствие, уходящее кор­нями в детство, создает фиксацию, к которой сексуальность может быть возвращена позже под воздействием препятст­вий социального характера, возникающих в период созрева­ния. Если преобладают последствия детской травмы сексу­ального развития, то в точном соответствии со степенью этого ущерба снижается способность начать нормальную половую жизнь по достижении зрелости. Тем легче может сказаться и воздействие социальных препятствий на пути полового общения со вступлением в пору половой зрелости.

 Чувство сексуальной вины сильнее при мастурбации, чем при половом акте, потому, что онанизм отягощен кровосме­сительными фантазиями, в то время как половое сношение, приносящее удовлетворение, в нормальных условиях делает такие фантазии излишними. Если преобладает фиксация на объектах детства, то будет нарушен акт и чувство вины будет не меньше, чем при мастурбации. Но сексуальное пережи­вание, приносящее удовлетворение, может ликвидировать и чувство сексуальной вины. Это обнаруживается сколь угодно часто. А так как онанизм при прочих равных условиях никогда не приносит такого же удовлетворения, что половой акт, то при онанизме дает себя знать более сильное чувство вины.

 Между типом человека, достигшего половой зрелости и совершенно неспособного сделать шаг от своей инфантиль­ной привязанности к родителям в реальную сексуальную жизнь, и типом человека, который делает этот шаг без всякого сомнения, спасаясь, таким образом, от инфантилиз­ма своей сексуальности, существуют всевозможные переход­ные типы личности и ситуации.

 Первый из названных — конечно, тот, кто соответствует идеалу "порядочного" юноши: привязан к семье, подчиня­ется требованиям родителей, являющихся, как известно, представителями консервативного общества. Он —хороший ученик в том смысле, какой вкладывают в это понятие консерваторы, — непритязательный, скромный, покорный. Позже представители этого человеческого типа образуют основной контингент добропорядочных семейных пар и граждан государства, неспособных к критике. Но именно этот тип поставляет и основную массу невротиков.

 Представители другого типа, весьма охотно характеризу­емого как асоциальный, в основном склонного к бунтарству, требовательного, не расположенного к родительскому дому и враждебно настроенного к мелкобуржуазной среде, из которой они вышли, образуют революционные группы в рядах рабочих и служащих и порождают многочисленных психопатов в определенных слоях мелкой и крупной буржу­азии. Движимые инстинктами, носители таких характеров опускаются по социальной лестнице, если вовремя не при­соединятся к социальному движению, так как иначе они оказываются внутри своего класса в состоянии неразреши­мого конфликта. Так как эти люди обладают интеллектом, превосходящим средний уровень, и способны к сильным переживаниям, учителя, ориентированные на "добропоря­дочность" и интеллект, не превышающий среднего уровня, не знают, что делать с такими учениками. Они "морально нездоровы" (мораль понимается здесь в полном соответст­вии с реакционными представлениями о жизни) или, по крайней мере, их характеризуют таким образом, даже если они не делают ничего другого, кроме реализации той естественной функции, в основе которой лежит половое влечение. Но так как в консервативном обществе, в нынешних усло­виях сексуального бытия, именно это действие слишком часто касается самого края преступления, то по чисто соци­альным причинам такая молодежь легко оказывается жерт­вой беспризорности. Оценивая таким образом юношескую сексуальность, мы полностью согласны с Линдсеем, который пишет в своей книге "Революция современной молодежи" о трудностях, с которыми сталкивается подрастающее поколе­ние: "В целом, я различаю несколько типов молодежи, вовсе не безусловно сталкивающееся с такого рода трудностями. Это, прежде всего, молодые люди, не обладающие энергией, лишенные уверенности в себе и инициативы. Молодые грешники чаще всего как раз и обладают этими ценными свойствами, и поэтому тем более ценным является их спасе­ние. Дело обстоит таким образом, хотя и не всегда, но очень часто. Хорошие отметки в школе могут означать для маль­чика только одно — что у него отсутствуют мужество и энергия или здоровье, и его удерживает от грехопадения не "добродетель", а всего лишь страх. Для нормального юноши мораль не играет большой роли, если он — действительно здоровое, молодое, живое существо, каким и должен быть. Ему следовало бы точно так же не осознавать свою душу, как он не осознает дыхание или какое-либо другое проявление жизнедеятельности организма".

[««]   Вильгельм Райх "Сексуальная революция"   [»»]

Главная страница