Главная страница | E-mail

Онанизм

 Онанизм предоставляет выход из трудностей, порожден­ных воздержанием, лишь в определенных узких пределах. Он может регулировать состояние сексуальной сферы только в том случае, если онанистический акт происходит без слиш­ком сильного ощущения вины и нарушений процесса воз­буждения, и к тому же до тех пор, пока отсутствие реально­го партнера не ощущается как слишком большая помеха. Конечно, он способен помочь здоровым юношам справить­ся с первыми бурями полового созревания. При наличии же условий, ограничивающих сексуальное развитие с дет­ства, он лишь в крайне редких случаях выполняет эту функ­цию.

 Лишь очень немногие юноши настолько освободились от морального воздействия, оказанного воспитанием, что без всякого стеснения прибегают к онанистическому удовлетво­рению. Большей же частью молодые люди с разной степенью успешности борются против настойчивого стремления к мастурбации. Если им не удается победить свое влечение, то они мастурбируют под воздействием сильнейшего торможе­ния и прибегают к самым вредным способам удовлетворе­ния, например, задерживают семяизвержение. Таким образом они, несомненно, толкают себя, по меньшей мере, к невра­стеническому нарушению.

 Если борьба заканчивается успехом, то они снова впа­дают в то воздержание, от которого спаслись благодаря онанизму. Теперь, однако, ситуация стала гораздо более неблагоприятной, так как активизировавшиеся тем време­нем фантазии и проснувшееся половое возбуждение делают воздержание гораздо более невыносимым, чем прежде. И только немногие находят выход, лучший с сексуально-экономической точки зрения, то есть ведущий к половому акту.

 До самого последнего времени онанизм был всеобщим пугалом. Совсем недавно стало модным изображать его как безвредное и вполне естественное явление. Это делается только ради защиты нравственного порядка и благодаря пониманию того, что требование воздержания неосуществи­мо. Такая позиция верна лишь с оговорками.

 Конечно, онанизм лучше воздержания. Но на протяже­нии длительного срока он перестает приносить удовлетворе­ние и начинает изрядно мешать, ибо отсутствие объекта любви становится как нельзя более заметным. Если же онанизм не приносит удовлетворения, он порождает раздра­жение и ощущение вины и превращается в необходимость из-за настойчивого полового возбуждения и под действием противоречий внутри собственного "Я". Недостаток мастур­бации, практикуемой даже в лучших условиях, заключается также в том, что она вновь и вновь возвращает фантазию на невротические и уже покинутые детские сексуальные пози­ции, что опять вызывает необходимость вытеснения. Опас­ность возникновения невроза растет по мере увеличения продолжительности онанистического удовлетворения. И если мы сумеем внимательно понаблюдать за нашими юно­шами, связать суть их характеров с их половой жизнью, то нам сразу же бросится в глаза их боязливое поведение, характеризующееся большей или меньшей напряженностью. Онанизм ослабляет связи с действительностью. Легкость, с которой при его помощи достигается удовлетворение, часто делает юношу неспособным вести живительную борьбу за обретение подходящего партнера. Бодрыми, активными и живыми всегда оказываются те юноши, которые в нужный момент отважились сделать шаг от мастурбации к половому акту.

 Вывод, к которому мы приходим, заключается в следую­щем: подобно тому, как призрак "полового акта созреваю­щих" толкал прежде, да часто толкает и теперь к заявлению о безвредности, даже о пользе полового воздержания, так он же с недавних пор заставляет неоправданно считать, что онанизм в период полового созревания представляет собой естественное явление, полностью безвреден и решает пубер-татный вопрос. Занимать как одну, так и другую позицию означает избегать ответа на самый деликатный вопрос, а именно: о половом акте созревших молодых людей.

 Этот вопрос следует рассматривать как принципиально, так и конкретно с учетом ситуации, имеющейся в сферах экономики и воспитания. Такого учета избегали как бы преднамеренно во всей предшествующей литературе.

 Мы показали, что именно интересы авторитарного об­щества косвенным путем (семья, способность к заключению брака) обусловливают ограничения, накладываемые на сек­суальность молодежи, переживающей период половой зре­лости, и порождают ее проблемы. Эти ограничения являются частью системы авторитарного общества, а вытекающие из них бедствия представляют собой непреднамеренно образу­ющуюся "добавку". Но если дело обстоит таким образом, то, следовательно, будет невозможно и сексуально-экономиче­ское решение вопроса в рамках этого общества. Мы видим это сразу, едва начинаем анализировать условия, при кото­рых наши юноши в возрасте от 14 до 18 лет вступают в фазу половой зрелости. Мы намерены в данном контексте оста­вить за скобками специфику классовой принадлежности и рассмотреть только влияние идеологической атмосферы и общественных институтов.

 1. Вначале юноша имеет дело с множеством внутренних тормозов, не позволяющих справиться с представлениями, сформировавшимися в его сознании под воздействием вос­питания, отрицающего сексуальность. Как показывают ус­редненные результаты наблюдений, его половое чувство не­свободно, нарушено (это особенно характерно для девушек). Наконец, оно сознательно или неосознанно обращено в гомосексуальную сферу. Следовательно, юноша (и девушка), если говорить о внутреннем мире, испытывает значительные трудности в установлении гетеросексуальных отношений.

 2. Физическое половое созревание юношей блокируется психическими факторами. Можно сколь угодно часто на­блюдать, особенно в мелкобуржуазных семьях, что психиче­ский инфантилизм, затянувшееся пребывание роли детей в семье с соответствующим отношением к родителям создает несовпадение физического и психического созревания.

 3. В определенных слоях, испытывающих особенно силь­ную материальную нужду, подростки, переживающие пору полового созревания, отстают и в физическом развитии. Здесь имеет место как физическое, так и психическое недоразвитие при достижении физиологической половой зрелости.

 4. К числу половых табу, тяжким бременем ложащихся на молодежную сексуальность, прибавляется не только от­сутствие всякого общественного попечения, но и активное недопущение половой жизни, принимающее самые разные формы. Среди них:

 а) Активное ограничение необходимого просвещения мо­лодых людей, переживающих пору созревания, в вопросах их сексуальности. "Просвещение", ставшее сегодня модным, — только полумера, лишь усиливающая неразбериху. На­пример, 14-летней девушке рассказывают о сущности мен­струации, но изо всех сил отмалчиваются относительно природы полового возбуждения, испытываемого ею. Здесь становится ясно то, о чем мы уже говорили в другом месте: рассмотрение половой жизни с чисто биологических пози­ций представляет собой маскировочный маневр.

 Юноше или девушке в пору полового созревания психо­логически менее важно знать о том, что яйцеклетка и спер­матозоид встречаются для "таинства" создания новой жизни, и о том, как это происходит. Это интересует гораздо меньше, нежели "таинство" полового возбуждения, против которого они вынуждены отчаянно бороться. Но какой логический аргумент можно было бы использовать, чтобы удержать молодого человека от полового акта, если бы ему рассказали в полном соответствии с действительностью, что он теперь созрел для половой жизни и что заботы, мучающие его, и трудности, с которыми он сталкивается, порождены неудов­летворенной сексуальностью, настоятельно требующей сво­его? Так просвещение лишь создает для юноши или девушки еще большие трудности. Надо признать, что отсутствие про­свещения и отрицание сексуальности полностью соответст­вуют существующей общественной ситуации. Сексуальность юноши или девушки, искалеченная в период полового со­зревания, представляет собой продолжение того искажения, которому подвергалась сексуальность детская.

 б) Жилищный вопрос и проблема предупреждения беремен­ности. Здесь проблема обстоит таким образом: если при всеобщей жилищной нужде и старшее поколение трудящих­ся почти не имеет возможности жить так, чтобы не испыты­вать неудобств и помех с чьей бы то ни было стороны, то жилищная нужда молодежи, обусловленная половыми про­блемами, возрастает до степени хотя и безмолвного, но ужасного мучения.

 Характерно, что наши сексуальные реформаторы, кото­рых можно так легко растрогать другими проявлениями остроты половых проблем, никогда не замечали данного обстоятельства. Да и что могут они ответить на вопрос дерзкого парня или даже распущенной девчонки о том, почему же общество не заботится о них и в этом отношении? Следует ожидать, что иной попечитель, услышав такой воп­рос, обратится в бегство, даже если он, как правило, и выступает перед молодежью с докладами о "половом вопро­се", в которых человеколюбиво не требует воздержания до "полной душевной и физической зрелости". Он будет про­поведовать "чувство ответственности" до тех пор, пока не перестанет ощущать себя ответственным за то, что молодежь, преисполнившись необходимого "чувства ответственности", предается любви в подъездах, у заборов, в сараях, испытывая постоянный страх быть застигнутыми.

 А что уж говорить о противозачаточных средствах! Зади­ристые молодые люди могли бы задать наивный вопрос: какой, собственно, интерес обществу не информировать их о лучших методах предупреждения беременности и держать наготове врачей, вмешивающихся в том случае, если контр­ацептив оказался неэффективным, или оставлять молодежь без жилья?

 Ясно, что такие вопросы не могут быть разрешены и на них нельзя получить ответа при общественном строе, кото­рый не признает внебрачной половой связи и даже не заботится о том, чтобы половая жизнь взрослых протекала в условиях, соответствующих требованиям гигиены.

 Точно так же ясно, что без основательно подготовленно­го решения вопроса о половом воспитании детей, без реше­ния вопроса о противозачаточных средствах и жилищного вопроса призыв молодежи к началу половой жизни, не сопровождаемый соответствующими критическими оговор­ками, был бы столь же вредным и безответственным, сколь и его противоположность — проповедь воздержания. Моя же задача в том и заключалась, чтобы вскрыть противоречия и доказать их неразрешимость в данный момент. Я могу лишь надеяться, что это удалось в должной мере. Но в принципе нам надо, если мы не хотим быть шарлатанами и трусами, поддерживать сексуальность молодежи, помогать молодым людям во всем, в чем можем, и делать все, чтобы подготовить окончательное высвобождение юношеской сексуальности. Это задача гигантской сложности и в высшей степени ответ­ственная!

 Теперь мы лучше понимаем половинчатость, робость и непоследовательность полового просвещения, осуществляемого ныне. Оно характеризуется следующими свойствами:

 начинается слишком поздно, напускает на себя таинствен­ность и проходит мимо самого существенного — сексуаль­ного наслаждения. Это объясняется противоречивостью си­туации, в которой гораздо большую последовательность про­являют те, кто выступает против всякого просвещения вообще. Против них надо бороться как против врагов науч­ной последовательности, но в чем-то их позиция более ясна, нежели позиция спасителей-реформаторов, всерьез полага­ющих, что с помощью своего просветительства они смогут изменить положение. Противники просвещения лишь зату­манивают реальную ситуацию, они маскируют необходи­мость коренного изменения условий нашего существования.

 Все это, конечно, не означает, что можно поступать подобно д-ру П., о котором шла речь выше. В конкретном случае, после внимательного рассмотрения социального и экономического положения, а также психического состоя­ния юноши или девушки, достигших половой зрелости, консультант не только не будет запрещать им половую жизнь, но, наоборот, посоветует начать ее. Помощь в отдель­ных случаях и меры, принимаемые в масштабе всего обще­ства, — совершенно разные вещи.

 В масштабе всего общества половое просвещение харак­теризуется пока что продолжающимся воспитанием малень­ких детей в духе аскетизма, неизменным внушением юношам и девушкам представления о том, что культура требует от них воздержания или что онанизм может иссушить их, прежде чем они вступят в честный брак. Не стоит, конечно, гордить­ся образом мыслей, который позволяет втайне продолжать это занятие. Такой образ мыслей — одно из позорных явлений нашего времени. Конечно, он предохраняет от выводов, от того, чтобы сделать шаг, который разделяет науку и политику.

 Противоречие между растущим обобществлением жизни и общественной атмосферой, пропитанной отрицанием сек­суальности, должно вести к прогрессирующему кризису юношеской сексуальности, разрешения которого в консер­вативном обществе не существует.

 До тех пор пока молодежь находилась в семейном сооб­ществе — девушки были преисполнены стремления вытес­нить собственную сексуальность, испытывали незначительные сексуальные раздражения в ожидании мужа-кормильца, а юноши коснели в родительском доме в воздержании, мастурбировали или посещали проституток, — существова­ли только безмолвные страдания, неврозы или сексуальная жестокость. В нынешних условиях постепенно освобождаю­щиеся сексуальные потребности и социальное торможение, привитое в результате воспитания, с одной стороны, а с другой — сопротивление авторитарного общества вырожда­ются в мучительные индивидуальные конфликты. Против этого никак невозможно бороться, даже с помощью утеше­ний приверженцев сексуальной реформы, дающих добрые советы вроде "отвлечения в духовную сферу", "жесткой постели" и "есть меньше мяса".

 Я утверждаю, что современной молодежи приходится гораздо труднее, чем ее сверстникам, жившим, например, на рубеже прошлого и нынешнего столетий. Те были в состоя­нии полностью вытеснять свою сексуальность. В наши дни открыты все источники жизни юношества, но у него нет ни опоры в обществе, ни силы, чтобы использовать эти источ­ники.

[««]   Вильгельм Райх "Сексуальная революция"   [»»]

Главная страница